Алексей Житник: «Современный хоккей часто напоминает балет»
13.02.2012
Алексей Житник – один из лучших защитников НХЛ 90-х. В свое время воспитанник «Сокола» поиграл на самом высоком уровне, принимал участие в Матче всех звезд, выигрывал медали Олимпиады, добирался до финалов Кубка Стэнли. Сейчас Алексей по окончании карьеры пребывает на заслуженном отдыхе, живя на две страны – США и Украину. iSport.ua застал легенду практически в аэропорту по дороге в Америку, но, тем не менее, прославленный спортсмен нашел время пообщаться и рассказать о своей неординарной карьере. Алексей поведал нам о выдуманной русской мафии, универсализме Бурка, сборной без страны и украиноязычном отце Уэйна Гретцки.
- Алексей, часто спрашиваю у наших хоккеистов, как им удалось попасть в НХЛ. В вашем случае, все более понятно: игра за ЦСКА – это своеобразный бренд…
— Я был в «Соколе» 2 года, играл за молодежную сборную. Начинал играть на нормальном уровне с 15 лет. Еще до приезда в ЦСКА меня приглашали на сборы первой сборной. А когда перешел в ЦСКА, то выиграли молодежный чемпионат. Был на виду, что называется…
- В ЦСКА тогда взяли вместо службы в армии, кстати?
— Да, тогда еще был Союз, был 1990 год. Мне исполнилось 18, и меня призвали в армию. Я, будучи спортсменом, оказался в ЦСКА. Потом уже Союз развалился, Украина стала независимой, я перешел назад в Украину, в «Сокол» (я еще проходил службу, но теперь уже как бы в украинской армии). Но потом меня приглашали в летний лагерь в Лос-Анджелес, и я договорился с «Соколом», что если меня возьмут – клуб получит какую-то финансовую компенсацию. Тогда «Сокол» получил за меня 250 тысяч. То есть, я уехал официально от команды «Сокол», а не от ЦСКА.
- А как вообще вы выбрали хоккей? А то довелось слышать, что в детстве вы были неравнодушны к футболу.
— Мне футбол до сих пор нравится. Но серьезно я им не занимался, играл, как и другие дети, во дворе. Тогда это был самый популярный и доступный вид спорта. Даже когда я занимался в хоккейной секции, у нас всегда были игровые тренировки, на которых мы играли и в футбол, и в гандбол, и в баскетбол. С тех пор я просто обожаю все командные виды спорта.
- Переезд в США пришелся на начало 90-х. Как себя чувствовали в столь далекой стране и еще в придачу в одном из главных мегаполисов мира?
— Все было новое. Новый уровень. Все, начиная от бытового уровня, заканчивая обеспечением, порядками, законами. Тем не менее, ко всему привыкаешь. Да и другого выхода у меня не было – только учиться, привыкать к новому образу жизни. С другой стороны, там все более понятно: какие твои права, какие обязанности. Если брать чисто хоккейный мир – там все прописано в контрактах, ты знаешь все, что тебе можно, чего нельзя, чем ты защищен. В бытовом плане – вообще слов нет. Это сейчас люди – захотел в Европу поехал, захотел в Америку полетел. А раньше…
- Слава Войнов рассказывал нам, что сейчас Лос-Анджелес довольно «русский» город – с массой ресторанов, кафе, других заведений для выходцев с бывшего Союза. Как с этим делом было в те годы?
— Мне кажется, что тогда такого, наверное, даже больше было. Тогда были иммигранты, люди, которые навсегда выехали из страны. Там не было таких, которые по работе ехали, или еще как-то. Я, например, долгое время был единственным русским в «Кингс». А те иммигранты, которые жили за океаном, их ностальгия мучила, они часто проводили время вместе. Поэтому и ресторанов, и заведений различных было очень много.
- В прессе часто встречаются истории о якобы вымогательствах со стороны русской мафии в отношении русских хоккеистов. И ваше имя тоже упоминалось не раз. Были ли истории, связанные с криминалом? Кто-то требовал какие-то деньги?
— Скажу честно, это фантастика. Ко мне в Америке никто не подходил никогда и ничего не требовал. Это больше раздувала американская пресса. Тогда в России, Украине были времена довольно криминальные, вот американские журналисты думали, что спортсменов преследуют даже в США. Я такого никогда не слышал ни от кого из ребят. Может, и были какие-то проблемы, но разве что с агентами или еще какими-то представителями игроков. А так, чтобы кто-то денег вымогал – не слышал.
- В первый свой сезон в НХЛ, вы вышли в финал Кубка Стэнли с «Королями» — наверняка, для вас это одно из ярчайших воспоминаний…
— Конечно, первый год я приехал, и попали в финал! Даже когда мы играли в полуфинале, я не осознавал, на КАКОМ уровне играет команда, куда мы забрались. Думал, что каждый год будем играть в финале. Тем более команда у нас была великолепная. Но следующий мой финал был через 6 лет…
- Тогда действительно подобралась хорошая команда во главе с самим Уэйном Гретцки. Не могу не задать вопрос о Гретцки…
— Ему принадлежат практически все рекорды НХЛ, думаю, он величайший игрок в истории НХЛ. Как Элвис Пресли или Майкл Джексон для шоу-бизнеса, так и Уэйн стал легендой хоккея. Самый узнаваемый и признанный хоккеист. И он всегда доказывал, что такая слава не искусственная, что он действительно заслужил такое отношение. Я поиграл с ним 2,5 года. В бытовом плане он абсолютно нормальный человек. Мы, команда, ездим в одном автобусе, едим в одних местах, летаем на одном самолете. И Гретцки никогда не требовал к себе особого обращения. И это не смотря на весь авторитет, на всю популярность, на то, что он был лично знаком со многими политиками, бизнесменами, представителями шоу-бизнеса. Но Уэйн никогда не пытался как-то вознестись над командой, поставить себя выше других.
- Тем не менее, своим кумиром вы всегда называли Рея Бурка. Почему именно его?
— Я против него играл, он тогда в Бостоне, а я в Баффало. Одним словом, поиграли друг против друга. Он такой комплексный игрок, успевал и в обороне, и в нападении, великолепно читал игру. Кроме этого он был очень стабилен. Много сезонов подряд Рей играл на очень высоком уровне. Считаю, его уникальным игроком. Есть те, кто хороши в обороне, есть те, кто великолепно играют впереди. Но чтобы поспевать и там, и там – таких единицы. И Бурк среди них.
- Вы немного поиграли с еще одним ярким представителем защиты – Полом Коффи. Правда, защитником его назвать можно условно, ведь он забивал столько, что многие нападающие могут просто завидовать!
— Да, в свое время в Эдмонтоне он забивал уйму шайб. Он яркий представитель атакующих защитников, с хорошим катанием, чувством гола. Тогда у него команда еще подобралась такая, что там друг друга с полувзгляда понимали. Пол попал в нужную команду, атакующую команду, где раскрыл свой талант на пользу и себе, и коллективу. С возрастом, конечно, количество очков у него сократилось. Но в лучшие свои годы Коффи набирал столько, сколько многим форвардам не снилось. Кроме того, он адекватный и нормальный парень, на первых порах мне помогал, подсказывал. Великолепный человек.
- Вернемся к вашей карьере. Вы говорили неоднократно, что вам очень тяжело дался переезд из Лос-Анджелеса в Баффало. Действительно было так тяжело?
— Во-первых, это был мой первый обмен. Мне было 22 года, команда играла хорошо. Не мог даже представить, что меня обменяют. Я видел, что такое случается, но не думал, что случится со мной, да еще в таком возрасте. Это уже потом я уяснил, что в обмене нет ничего личного, что так команда решает свои потребности. Через такое все проходят, и звезды, и легенды. И тренеров увольняют, и менеджеров. Это рабочий процесс. Но тогда мне было тяжело. Ну, а во-вторых, я пожил в Калифорнии, можно сказать на курорте, месте, где постоянное лето. К хорошему быстро привыкаешь. Но мне нечего жалеть. Я отыграл в Баффало десяток лет, и кто знает, как было бы, останься я в Лос-Анджелесе. От добра добро не ищут. Грех жаловаться.
- Что примечательного есть в городе Баффало, кроме знаменитых куриных крылышек и еще более знаменитого Ниагарского водопада, который находится совсем рядом?
— Баффало – город небольшой, население около миллиона. Это такой семейный город, и чтобы совсем уж чего интересного там нет. Люди живут размеренной жизнью. Единственное, вы вспомнили, там Ниагарский водопад тридцать минут езды, там есть казино. Канада недалеко. А еще 100 км, и Торонто. А это уже большой мегаполис, где есть все. В Баффало же из всех развлечений, пожалуй, главное — это спорт. Хоккейная команда — «Сэйбрс», футбольная – «Биллс».
- Но зато, наверное, вас там часто узнавали?
— Да, в Баффало меня узнавали практически везде. Это в Нью-Йорке знают только мегазвезд, а в Баффало знали всех очень хорошо, узнавали в магазинах, на заправках. В Канаде узнавали, когда туда ездил, все-таки это хоккейная страна. Часто подходили люди, желали удачи.
- В Баффало, что тогда, что сейчас, репутация защитной команды. Почему так сложилось?
— В мое время у нас был самый лучший вратарь в Лиге – Доминик Гашек, были хорошие молодые ребята в обороне, были и постарше защитники, с колоссальным опытом. В нападение же у нас присутствовала только одна звезда – Пэт ЛаФонтэйн, но он в середине 90-х получил сотрясение, и не смог полностью восстановиться, выйти на прежний уровень. Поэтому, правильно сказано, что больших звезд в нападении в нас не было. Но все соперники, тем не менее, против нас боялись играть, особенно в плей-офф. Мы обыгрывали там и Оттаву, и Филадельфию, и Торонто. У нас была такая вязкая команда, если «Сэйбрс» вели две шайбы, то на 90% обеспечивали себе победу. По подбору игроков, по тренерским идеям, такой хоккей подходил нам больше всего.
- Зато вы забивали и отдавали немало. Не Коффи, конечно, но были одним из лучших бомбардиров команды…
— Да, было время, и 15 забил за сезон. Я старался играть в атаке, но не в ущерб обороне. Тренер мне никогда этого не запрещал. Я играл и в большинстве, и в меньшинстве, и в равных составах. Проводил по 25-27 минут за игру. Если столько времени дают – то, конечно, надо показывать результат. Год на год не приходился, но в среднем по 30-35 очков я набирал. А учитывая, что команда у нас забивала не так много, я считаю, это неплохой показатель.
- Довольно щекотливый момент, но, тем не менее. Вам не мешало, что вы были одним из самых высокооплачиваемых игроков в команде, партнеры не косились на вас из-за большой зарплаты?
— Самым высокооплачиваемым я не был точно. Был Гашек, был ЛаФонтэйн, еще пару человек было с высокими зарплатами. В НХЛ среди ребят никто про деньги не разговаривает. Кто получает больше, кто меньше. Если ты играешь, показываешь результат, ты обязательно подпишешь хороший контракт. Это уже твои проблемы, какой контракт ты подписал. Если тебя не устраивает твой контракт – играй лучше, может быть, меняй агента, но это уже твои проблемы. Все знали, у кого какая зарплата, но никто никогда об этом не говорил.
- В хоккее 90-х превалировала силовая игра – и это не секрет. Многие называют его «мясорубкой». Почувствовали эту «мясорубку» на себе?
— Это правда. По сравнению с тем, что было, сейчас просто балет, а не хоккей. Тогда были удары по рукам, ногам, толчки в спину – нормальным это считалось. Сейчас даже исполняешь силовой прием плечом, но если ты дотронулся головы – все, можешь получить дисциплинарный штраф. Тогда за удар локтем в голову давали 2 минуты. Особенно жесткость чувствовалась в плей-офф. Вот там точно была, как вы сказали, настоящая «мясорубка». А сейчас смотрю, последние 5-6 лет, после введения новых правил, все стало намного культурней, спокойней. Физика осталась, приемы какие-то, но того, что было уже, конечно, нет.
- Тогда каждая уважающая команда, в том числе Баффало, имела парочку «полицейских», готовых всегда вступить в бой. Что они собой представляли?
— Были ребята, у которых главной функцией была защита лидеров, людей, которые делают результат. Кроме этого, второй их функцией была организация шоу, ведь именно ради шоу люди приходят на подобные мероприятия, особенно в Америке. Драки – неотъемлемая часть этого шоу. Но у них существуют четкие правила. Они дерутся, в основном, между собой, такая себе «корпоративная солидарность». Своеобразное уважение к профессии. Правда, среди этих тафгаев были и такие, что забивали немало, бывало и по 20-30 голов при 300 минутах штрафа!
- Многие говорят, что в обычной жизни все эти тафгаи такие себе «душки» — вполне милые, веселые, компанейские парни. Это так?
— Это правда. В жизни они очень добрые, порядочные, веселые люди. Каждый, что называется, «душа компании». Я не видел ни одного, которого не любили бы в своей команде. Они часто участвуют в благотворительных фондах, помогают детям, которые играют в хоккей. Прекрасные люди!
- Когда вы вышли с Баффало в финал Кубка Стэнли-99, вы подозревали, что это, возможно, ваш последний шанс выиграть трофей?
— Понимаете, попадая в плей-офф, ты уже претендуешь на Кубок. Это еще в начале 90-х были команды-фавориты, команды-аутсайдеры, а в конце и, особенно, в 2000-х все команды, попавшие в плей-офф, имели примерно равные шансы на победу. Зарплаты сравнялись, расширилась сама Лига. Теперь, считаю, только те, кто не попал в постсизон, не имеют шансов на победу. В Атланте, вот, мы настраивались на победу, но вылетели уже в первом раунде. Хотя команда у нас была очень хорошая! Я до последнего надеялся на шанс, но получилось так, как получилось.
- После Баффало вы часто меняли команды. Не тяжело ли было постоянно находиться в подвешенном состоянии?
— Когда я подписал свой последний заокеанский контракт с «Айлендерс», мне было уже 32 года. Там мне тогда просто предложили лучшие условия контракта, хоть были предложения и от того же Баффало, и от Монреаля, и от Колорадо. Я выбрал Нью-Йорк. А потом, как я уже говорил, это все бизнес, я был ветераном, вот меня и меняли. Но что есть, то есть. Тебя не спрашивают, когда меняют. Вызывают, говорят «спасибо», и вот уже сегодня-завтра ты должен быть в расположении другого клуба. И больше никого ничего не волнует. Семья, переезд, как ты будешь продавать дом, снимать квартиру. Это все на твоих плечах, но к этому люди готовы.
- Какая из этих команд, где вы играли в последние сезоны, была самая сильная?
— Из последних команд, я думаю, в Атланте в году этак 2007 была очень сильная команда. Тогда и нападение отличное было, во главе с Ковальчуком и Кейтом Ткачуком, и оборона крепкая, и вратари – финн Лехтонен, который сейчас в Далласе, и швед, который в Нью-Джерси, Хедберг. И тренер, Боб Хартли, который с Колорадо выигрывал Кубок Стэнли. И коллектив у нас был дружный. Вообще, приятно попадать в хорошие коллективы, где прекрасная атмосфера, нет ни гадости, ни подлости.
- В плане мест, читал, вас очень впечатлил город Нью-Йорк?
— Нью-Йорк есть Нью-Йорк. Я не в Нью-Йорке живу, под Нью-Йорком, 20 миль. Но город Нью-Йорк – это мощь, это мировой центр. Город небоскребов, там нет каких-то исторических памяток, но зато мощью и красотой он подкупает. Все эти острова, реки, театры, спортивные мероприятия, рестораны. Все это не может не нравиться.
- Всех уроженцев Украины мы спрашиваем: кем они себя больше чувствуют? Вот если взять вас – больше украинец, россиянин или такой, скажем, выходец из СССР?
— Скорее, выходец из Союза. Я все-таки родился в этой стране. Правда, рос и воспитывался я в Киеве, большую часть карьеры провел за границей. Тяжело сказать. Вообще спорт надо отделять от политики.
-Зато вы успели поиграть в самой удивительной сборной всех времен – сборной СНГ!
— Да, это была уникальная сборная – без гимна, без флага, без страны. Тогда мы все вместе собрались – русские, белорусы, украинцы, латыши. Приняли решение, что играть надо, вот мы и играли. Наверное, больше такой команды никогда не будет.
- В Украине с особым теплом восприняли тот факт, когда на Матч всех звезд-2002 вы выехали с сине-желтым флагом…
— Да, это было мое осознанное решение, я понял, что уже надо как-то определиться, вот я и решил, что я же украинец все-таки. Решил играть под нашим флагом. Тогда, помню, на меня россияне обижались еще, хоть потом все как-то улеглось. А за сборную России я играл, так ведь как таковой и сборной Украины фактически не было, она играла в третьем или каком-то там дивизионе, тем более там игры в марте были, а я до мая играл за клуб в НХЛ. А после игр за сборную России на Олимпиаде, я не мог играть за другую сборную.
- Кстати, еще один интересный момент, известно, что в НХЛ много игроков с украинскими корнями, те же Уэйн Гретцки или Ткачук, к примеру.
— Да, там много выходцев из нашей страны, еще потомков иммигрантов, которые в начале прошлого века плыли искать себе новое счастья. Вот был у нас в ЛА такой игрок Деррил Сидор – потомок иммигрантов с Украины. Отец Гретцки неплохо разговаривал на украинском языке, мы с ним несколько раз общались. Много было таких ребят, особенно в Канаде.
- И напоследок. Сейчас вы живете, по сути, на две страны?
— Да, верно. Если в процентном соотношении, то в США я 70% времени, в Украине 30%. Лето стараюсь проводить в Киеве. В Америке живет моя семья, дети вот в high school уже ходят, зачем их дергать? Они и так в Украине много времени проводят, тут бабушки-дедушки, родственники всякие. Они у меня и по-русски, и по-английски разговаривают. И по-украински тоже, кстати.
Досье
Алексей Житник
Родился 10 октября 1972 года в Киеве
Выступал за:
«Сокол» (Киев) (1989-91) — 78 матчей, 12 очков
ЦСКА (Москва) (1991-92) — 36 матчей, 9 очков
«Лос-Анджелес Кингз» (1992-95) — 170 матчей, 107 очков
«Баффало Сэйбрз» (1994-2004) — 712 матчей, 289 очков
«Ак Барс» (Казань) (2004-05) — 23 матча, 9 очков
«Нью-Йорк Айлендерс» (2005-07) — 89 матчей, 40 очков
«Филадельфия Флайерс» (2006-07) — 31 матч, 13 очков
«Атланта Трэшерс» (2006-08) — 83 матча, 22 очка
«Динамо» (Москва) (2008-10) — 112 матчей, 18 очков
В плей-офф НХЛ — 102 матча, 39 очков
В плей-офф КХЛ — 12 матчей, 3 очка
Выступал на Олимпиаде в составе сборной СНГ и сборной России
Участник матча Всех звезд НХЛ — 1999, 2002
Участник матча Всех звезд КХЛ — 2009
Сергей Коваль, iSport.ua
|
